Ваш почтовый ящик: maria_pasynkova@mail.ru
1.1 Тема работы: Отношение Платона к художественному творчеству (по диалогу "Ион")
В настоящее время категория творчества постепенно становится ключевой не только для понимания динамики социально-исторических процессов и перспектив развития личности, возрастания ее нравственной ответственности, но и для осмысления устройства всего мироздания, неразрывной связи его творческого потенциала с инновационной деятельностью человека.
Выяснить отношение Платона к художественному творчеству (по диалогу «Ион»); рассмотреть связь между рекламой и творчеством.
Асмус В. Платон. «Эстетика Платона и его учение о художественном творчестве»
Творчество — неотъемлемая часть любого аспекта рекламы.
3. Основная часть 3.1. Часть 1 (обязательная теоретическая часть) 3.1.1 Название части: Сущность художественного творчества
В диалоге “Ион” речь идет о двух основных видах творчества: о творчестве художника, впервые создающего произведение искусства, и о творчестве художника-исполнителя, доносящего замысел до зрителя и слушателя и запечатлевающего в них художественное произведение. Платона занимает, во-первых, вопрос об источнике первичного творчества, во-вторых, вопрос о возможности намеренного и сознательного обучения творчеству. Этот последний вопрос ведет к вопросу о рациональном или иррациональном характере художественного акта.
Твоя способность хорошо говорить о Гомере - это, как я сейчас сказал, не искусство, а божественная сила, которая тобою движет, как сила того камня, что Эврипид назвал магнесийским... Камень этот не только притягивает железные кольца, но и сообщает им силу делать в свою очередь то же самое, т.е. притягивать другие кольца, так что иногда получается очень длинная цепь из кусочков железа и колец, висящих одно за другим, и вся их сила зависит от того камня.
Так и Муза - сама делает вдохновенными одних, а от этих тянется цепь других одержимых божественным вдохновением. ...Поэт - это существо легкое, крылатое и священное; и он может творить лишь тогда, когда сделается вдохновенным и исступленным и не будет в нем более рассудка; а пока у человека есть этот дар, он не способен творить и пророчествовать, И вот поэты творят и говорят много прекрасного о различных вещах, как ты о Гомере, не с помощью искусства, а по божественному определению. И каждый может хорошо творить только то, на что его подвигнула Муза: один - дифирамбы, другой - энкомии, этот - гипорхемы, тот - эпические поэмы, иной - ямбы; во всем же прочем каждый из них слаб. Ведь не от умения они это говорят, а благодаря божественной силе; если бы они благодаря искусству могли хорошо говорить об одном, то могли бы говорить и обо всем прочем; но ради того бог и отнимает у них рассудок и делает их своими слугами, божественными вещателями и пророками, чтобы мы, слушая их, знали, что не они, лишенные рассудка, говорят столь драгоценные слова, а говорит сам бог и через них подает нам свой голос. [2]
В диалоге Платона «Ион» дано толкование процесса художествен¬ного творчества. В момент творческого акта поэт находится в состоя¬нии исступления, им движет не выучка, не мастерство, а божествен¬ная сила. Поэт «может говорить лишь тогда, когда сделается вдохно¬венным и исступленным и не будет в нем более рассудка... Ведь не от умения они это говорят, а благодаря божественной силе».* А раз так, то личность творца сама по себе предстает как незначительная, хотя художник и наделен особым даром озарения. Отсюда двойственное отношение Платона к поэтам: с одной стороны, это люди, которые могут спонтанно входить в контакт с высшими мирами, у них име¬ются для этого по-особому настроенные органы чувств, а с другой - невозможно предугадать и тем более контролировать русло, в которое окажется обращенным это экстатическое состояние.[2]
Поэт творит не только ради себя, а прежде всего для людей. Он желает быть услышанным и понятым. Он говорит и хочет, чтобы после услышанного реакция у зрителей была такая, какую он себе и представлял. Если то, что он для них доносил, было грустным и печальным, то у зрителей должны возникнуть слезы на глазах, а если напротив задорное и веселое то – слезы. Тем самым Платон акцентирует необходимость сопереживания для художника-исполнителя, необходимость “объективации”, “соприсутствующей”фантазии, наделяющей образы вымысла жизнью, реальностью.[1]
Смешение совершенно различных понятий: художественного правдоподобия в изображении и алогической одержимости, “соприсутствующего”воображения и исступленного вдохновения -в одном неясном и неразъясненном понятии “быть вне себя”выступает особенно резко в том месте диалога, где Платон пытается доказать, будто захват воображения исполнителя “сопереживаемыми”сценами, которые он воспроизводит своим искусством, с точки зрения здравого смысла должен представляться чем-то совершенно логическим и даже не лишенным комизма. “Что же, Ион? - донимает своего собеседника Сократ. -Неужели в здравом рассудке тот человек, который, нарядившись в расцвеченные одежды и надев золотой венок, плачет среди жертвоприношений и празднеств, ничего не потеряв из своего убранства, или испытывает страх, находясь среди двадцатии даже более - тысяч дружественно расположенных к нему людей, когда никто его не грабит и не обижает?”(Платон, Ион, 535 D).
Для Платона оказалась двойственность акта исполнительства. С одной стороны, исполнитель доносит до слушателя свой замысел. В этом смысле он исполнитель авторской воли, передатчик авторского видения жизни. Но с другой стороны, передает это видение с помощью каких-либо средств, которые уму дает личное понимание и истолкование, личная взволнованность. Их направление и ожидаемое никогда не могут совпасть с видением мира автора, с его эмоциональной настроенностью.
Итак, или в основе творчества лежит рациональное знание - и тогда творчество художественного истолкования не может быть ограничиваемо рамками специализации. Или же способность художника в уверенной ориентировке существенно ограничена какой-либо одной специальной сферой -и тогда в основе творчества лежит не общий для всех свет интеллектуального понимания, не знание, не обучение, а нечто иное, не зависящее ни от понимания, ни от знания, ни от обучения.[2]
Противоречие творчества - в том виде, в каком его сформулировал Платон, - мнимое. В основе его легко обнаружить смешение понятий. Понятие творчества Платон подменяет понятием о способности художника к критическим суждениям по поводу искусства. Платон делает вид, будто он спрашивает о творчестве, однако на деле он спрашивает уже о другом, а именно о том, как человек, созревший до способности суждения, оценки и приговора по отношению к другому художнику или одному произведению искусства, может оказаться лишенным этой способности в отношении другого художника или другого произведения искусства. Подставив, таким образом, на место творчества способность суждения о творчестве, Платон уже без особого труда мог представить как нелепую мысль о рациональной и доступной обучению природе творческого акта. Опровергаемому им мнению о рациональном характере творчества он противопоставляет, ссылаясь на повседневное наблюдение, профессиональную ограниченность исполнителя. Тем самым постигаемый и открытый обучению характер художественного творчества казался опровергнутым. Развивая эту мысль, можно было представить творчество уже в виде какого-то наития, выходящего за пределы обычного умения, а источник этого наития приписать властным высшим силам, внешним по отношению к человеку.
К этим аргументам Платон присоединил аргумент, указывающий на различие между художественным творчеством в собственном смысле и связанными с ним техническими знаниями и навыками. Очень часто, как думает Платон, смешивают творчество с технической или формальной сноровкой, составляющей одно из условий творчества. Именно на этом смешении основывается, по Платону, ошибочная мысль о возможности обучения творчеству. Возможность обучения техническим действиям ошибочно принимается за возможность обучения самому искусству как творчеству.[2]
Но, отвергая мысль о рационально познаваемой основе творческого акта, Платон не хотел удовольствоваться лишь отрицательным результатом. Если источником творчества не может быть сообщаемое другим знание, понимание и изучение, то тогда что же такое творчество? И как еще не определенная причина творчества может быть основой уже установленного факта художественной специализации, т. е. той особой одаренности, которая, открывая перед художником одну область искусства, как будто преграждает ему путь в остальные?
По-видимому, с целью раз навсегда исключить из художественного воспитания “свободнорожденных” граждан всякое профессиональное обучение искусству, Платон развил в “Ионе” мистическую теорию художественного творчества. Не смущаясь тем, что его теория творчества вступала в противоречие с его собственным учением о разумном познании “идей”, Платон провозгласил акт художественного творчества актом алогическим. Источником и причиной творчества в искусстве Платон признал одержимость, особый вид вдохновения, сообщаемый художнику высшими и по природе своей недоступными ни вызову, ни какому-либо сознательному воздействию божественными силами. “Ведь то, что ты говоришь о Гомере, - поучает Сократ Иона, -все это не от искусства и знания, а от божественного определения и одержимости”(Платон, Ион, 536 С).
Как думает Платон, источник творчества вне интеллекта художника, а само творчество лишь род алогической одержимости, то причин, по которым один художник оказывается мастером в одном виде искусства, а другой -в другом, менее всего приходится искать в каких-то особых качествах одаренности, фантазии, чувства, ума или в воспитании всех этих качеств. Человека делает художником не обучение, не воля к совершенствованию или к мастерству, но лишь остановившийся на нем непостижимый выбор божественной силы. Выбор этот не изменяет ни ума, ни характера человека, но лишь на время наделяет его художественной силой, и притом всегда лишь в каком-нибудь одном, строго определенном отношении. Так как поэты творят не в силу искусства, а в силу одержимости, то каждый способен хорошо творить только то, к чему его возбуждает муза: “один -дифирамбы, другой - энкомии, этот - гипорхемы, тот-эпические поэмы, иной-ямбы; во всем же прочем каждый из них слаб”(Платон, Ион, 534 С).
С точки зрения Платона, подражание – основа всякого творчества. Художник может подражать не только природе, но также истине и благу (например, в поэзии).
В учении Платона о творчестве как одержимости, повторялись и воспроизводились эстетикамиидеалистами последующих времен: о сверхчувственном источнике творчества, об алогической природе художественного вдохновения и о том, что основа эстетической одаренности не столько в специфическом даровании, в особенностях интеллектуальной и эмоциональной организации художника, сколько в чисто отрицательном условии-в его способности выключаться из практического отношения к действительности.
При всех особенностях отдельных видов искусства, при всем различии между творчеством автора, исполнителя и зрителя или слушателя, искусство, утверждает Платон, в целом едино. Его единство - в силе художественного внушения, в неотразимости запечатления.
Реальное понятие художественного вдохновения оставляет все права за разумом, за интеллектом, за сознанием. Оно исключает мысль о сверхчувственном, потустороннем происхождении столь необходимого художнику воодушевления.
3.2. Часть 2 (обязательная практическая часть) 3.2.1 Название части: Взаимоотношения рекламной деятельности и художественного творчества
Объединение профессионально неоднородных типов деятельности ради единой цели вызывает некоторые недоумения и недоразумения не только в обыденном, но и в профессиональном восприятии. Это относится, в первую очередь, к проблеме взаимоотношения рекламной деятельности и художественного творчества. Является ли реклама искусством, как склонны заявлять многие практикующие рекламисты? Да, конечно, если под искусством понимать высшую степень качества в исполнении творческой задачи, искусность ее решения. Но ответ на поставленный вопрос обязан быть отрицательным, если под искусством понимать его родовое определение – художественное творчество.
Что же касается рекламных текстов то их к художественному творчеству, к искусству как таковому, вряд ли можно отнести, так как основная цель любого хорошо обработанного рекламного текста - это не должен шокировать человека. Читая сообщение, он не должен тонуть в крупном шрифте и размерах рекламных материалов. Рекламные предложения должны быть информативными, отражать основную цель, легко воспринимаемыми, без лишнего изобилия коммерческих слов и приукрашивания проекта. За частую, они выполнены весьма искусно, но это еще не основание для включения любой убедительно исполненной информации в сферу искусства. Сами теоретики и практики рекламы в принципе единодушны в том, что блеск рекламного сообщения не должен заслонять его суть. В случае эффектного изображения, выходящего за рамки коммуникативной задачи. В результате потребитель может не заметить или не понять истинной информации, которую ему хотел донести рекламодатель.
И, тем не менее, существуют жанры рекламных посланий, где доля художественного творчества является лидирующей. Это рекламные ролики, щиты и плакаты. Здесь связь прагматической задачи и ее выразительного решения столь тесна, что их трудно расслоит. И даже настойчиво последовательный Д. Огивли относительно особо эстетически убедительных телерешений рекламных задач готов признать, что переводят деловую информацию, каковой в подавляющем большинстве случаев является рекламный текст, в сферу кино- и телеэстетики.
Свобода художественного самовыражения лишь в малой степени реализуется в пространстве рекламной деятельности. Но это не значит, что в этом пространстве нет усилий для реализации творческого самовыражения. Ибо понятие творчества во многом раз шире той его области, которая именуется художественной и воплощается в произведениях, относящихся к сфере «изящных искусств». Реклама – прагматическое мастерство, возвышающееся до искусности в своем деле, когда достигается цель. А вот способы, формы, варианты достижения этой цели составляют содержание творческого процесса «внутри» рекламной деятельности.
Возможности творчества скрыты во всех без исключения областях человеческой деятельности, но от многих обстоятельств зависит, будут ли они проявлены. Конечно, есть профессии такие как, например, фрезеровщик, где творческие способности не нужны, но это не означает, что человек их не имеет и что эти способности не будут проявлены или усовершенствованы.
Хорошо выработанный рекламный продукт, безусловно, можно считать творчеством.
3.3 Часть 3 (не обязательная часть) 3.3.1 Название части:
Несомненно, Платон является исходным пунктом развития различных философских взглядов на проблему творчества, поскольку в его текстах содержится достаточно большое количество прямых высказываний о природе и механизмах творчества. В этой связи, прежде всего, необходима целостная реконструкция концептуально-содержательных размышлений Платона о творчестве. Кроме того, в самой форме диалогов, по крайней мере, в их лучших образцах, как мне представляется, скрывается определенная смысловая структура процесса творчества.
Творчество – это процесс, осуществляемый с помощью воображения. Вообразить – значит выстроить в своем сознании абрис будущего решения заданной проблемы. Именно воображение позволяет взглянуть на привычные предметы и явления с неожиданной стороны, увидев в них нечто новое, ранее не замеченное никем другим.
Главное для художника – правильно опознать и использовать случайное переживание, суметь запустить творческий процесс, заставить фантазию работать, а потом и облечь замысел в эстетически выразительную форму, будь то роман или картина, опера или симфония, новое архитектурное решение или кинематографическая находка.
1.Платон. Избранные диалоги. М.: Художественная литература, 1965. С. 161; 205;
2.Асмус В. Платон. «Эстетика Платона и его учение о художественном творчестве»;
3.Платон. Собр. соч. в 4 т. М. Мысль, 1994. Т. 3. С. 432,452,454;
4.Платон. Избранные диалоги. М.: Художественная литература, 1965. С. 163, 176;
5.Платон. Соч.: В 3 т. М., 1968. Т. 1. С. 138, 139.
6.Ученова В. «Философия рекламы»
© 2007—2010 «Факультет связей с общественностью и рекламы»
При использовании материалов сайта ссылка на http://www.UralBrand.ru/ — обязательна.
e-mail: pr-ural@yandex.ru
Наш дочерний проект: профессиональный журнал о рекламе и PR «Эффективные коммуникации»
