В этой работе рассказывается о Паремениде, его биография, та которая повлияла на его деятельность. А так же его идеи бытия на примере поэмы "О природе".
Введение.
Философия – древнейшая наука, и в то же время молодая, потому что её знания и идеи никогда не устаревают. Одной из двух крупнейших ветвей философии, а именно античной, является - древнегреческая философия. Она возникла в Древней Греции в VI веке до н. э. и существовала до самого конца античности. Одними из выдающихся философов того времени были представители школы элеатов, занимавшиеся философией бытия. К ней принадлежали Ксенофан, Парменид, Зенон Элейский, Мелисс. Мне показались очень интересны размышления Парменида о бытие, и я решила рассмотреть его идеи более подробно.
Цель работы: выявить суть идеи бытия предложенного Парменидом на примере сочинение «о Природе» её актуальность для специалиста по связям с общественностью
Задачи:
• изучить сочинение Парменида «о Природе»;
• проанализировать критическую литературу по данной теме;
• структурировать материал;
• оформить результаты исследования.
Объект исследования – идея бытия Парменида
Предмет исследования –сочинение «О природе»
Поэмы Парменида "о природе"
«Фрагменты ранних греческих философов» (часть 1)
Эта книга интересна и написана весьма на понятном языке. Она может быть познавательна и полезна как научному деятелю в области философии, так и рядовому читателю. Если ранее человек не обладающий специальной филологической подготовкой сталкивался с трудностями поиска фрагментов в многообразии литературы, то в этом сборнике воедино собрана практически вся информация. В основу положены популярные собрания Дильса – Кранца и пополнены за счет включения в собрание большого числа нового материала.
Так же большим плюсом для книги является большое число косвенных свидетельств. Но тут же и минус в том, что эти свидетельства весьма не равнозначны по своей ценности и сталкиваешься с проблемой не совпадения фактов и, следовательно, происходят затруднения с окончательным вариантом.
Поэма "О природе" выявляет взгляды Парменида на бытие.
3. Основная часть 3.1. Часть 1 (обязательная теоретическая часть) 3.1.1 Название части: О Пармениде
С Парменида "началась философия в собственном смысле этого слова" (Гегель).
ПАРМЕНИД Элейский (вторая половина 6 — начало 5 в. до н.э.)
одна из важных фигур в истории древнегреческой философии.
Парменид родился в знатной семье и провел молодость в забавах и роскоши, а когда пресыщение удовольствиями подсказало ему о ничтожестве наслаждений, он стал созерцать «ясный лик истины в тишине сладкого учения». Родом из южно-италийского города Элея. Данные связанные с его рождением достаточно противоречивы. Существуют упоминание о том, что его акмэ приходится на 504-501 гг. до н.э., т.е. следовательно Парменид оказывается практически ровесником Гераклита. Так же, Платон сообщает, что 65-летний Парменид беседовал с юным Сократом, а это означает, что Парменид был намного моложе и Гераклита, и Ксенофана и родился приблизительно в 515 г. до н.э. Мнение Платона подтверждает и свидетельство о том, что Парменид был одно время учеником Ксенофана.
Не маловажно, что он был представителем элейской школы. Эта школа древнегреческой философии 6—5 вв. до н. э. Основатель — Ксенофан Колофонский. Элейская школа впервые противопоставила мышление (и мыслимое бытие) чувственному восприятию (и чувственно-воспринимаемому бытию), отмечая неустойчивость, текучесть человеческих ощущений и чувственного бытия и отводя главную роль в познании мышлению. Элейская школа впервые в истории философии выдвинула и сделала основой философствования понятие единого бытия. Оно понимается Элейской школой как непрерывное, неизменное, нераздельное, одинаково присутствующее в каждом мельчайшем элементе действительности, исключающее какую-либо множественность вещей и их движение. В дальнейшем понятие единого неизменного бытия послужило одним из источников философии Платона и неоплатонизма.
Так же, помимо философии Парменид, занимался законодательством.
Созерцательная жизнь не мешала Пармениду участвовать в политических делах и даже установить такие законы в Элее, что "власти ежегодно брали с граждан клятву оставаться верными законам Парменида" (Плутарх).
Он был весьма разносторонним и оказал влияние на античную философию.
3.2. Часть 2 (обязательная практическая часть) 3.2.1 Название части: Парменид о бытие на примере поэмы
Плутарх говоря о философической поэзии по вопросу "Как слушать поэтов?" дает такое разъяснение: Стихи Парменида... суть теоретические рассуждения, заимствующие у поэзии как средство возвышенность слога и размер, чтобы избежать прозаичности".
Тем не менее поэтическая форма не была для Парменида главной и, возможно, в еще большей мере, чем у Ксенофана, лишь служила выдвинутым на первый план философским целям. Для того времени и в тех условиях для философии вообще было естественно породниться с поэзией, с литературой — в частности. Размышления о беспредельном прекрасном космосе, о человеке, его уме, сердце, о высоком, добром в деяниях человека и человечества склоняло великих мыслителей к поэтической яркой форме. Начиная с глубокой древности, ценились или критиковались, но мало кого оставляли равнодушными донесенные преданием тексты Парменида, которые, видимо, входили в его поэму о природе. Написана поэма гекзаметрам. От этой философской поэмы целиком сохранился "Пролог", благодаря Симпликию, значительные фрагменты из первой части и некоторые куски из второй части. Главная задача поэмы что бы читатель попытался окунуться в воображаемое путешествие — в мир идей и образов элейской философии, а также объяснить, каковы главные цели и ценности, во имя которых только и следует "отпускать" быструю мысль путешествовать по путям дальнего космоса и в глубины сущностных изысканий, в конце концов, позволяющих самым мудрым "встретить" вездесущее божество. Парменид доказывал, что существует только вечное и неизменное Бытие, тождественное мысли. Основные его тезисы таковы: «Бытие есть, а небытия — нет».
Небытия нет, так как про него нельзя мыслить, так как такая мысль была бы противоречива, так как это сводилось бы к: «есть то, чего нет».
1. Помимо Бытия нет ничего. Также и мышление есть Бытие, ибо нельзя мыслить ни о чём.
2. Бытие никем и ничем не порождено, иначе пришлось бы признать, что оно произошло из Небытия, но Небытия нет.
3. Бытие не подвержено порче и гибели, иначе оно превратилось бы в Небытие, но Небытия не существует.
4. У Бытия нет ни прошлого, ни будущего. Бытие есть чистое настоящее. Оно неподвижно, однородно, совершенно и ограниченно, имеет форму сферы.
Парменид Элейский с его учением о бытии — грандиозная веха «на полпути» к Платону — вершине античной философии. Неплохо сохранившаяся поэма Парменида «О природе» — точка отсчета всей античной и европейской метафизики. Сочетать философскую глубину с ясностью и отчетливостью, включающей анализ, критику понятий, культуру мышления из предпосылок под силу было только Пармениду. К заслугам элейского мыслителя нужно отнести и то, что он первым ясно сформулировал как критерии познания: познаваемо только бытие, так и критерии самого бытия, каким оно должно быть для того, чтобы мы могли его познавать в его истинном смысле.
Обратимся к фрагментам «О природе».
«Кони, которые меня несут, — доставляя [меня] так далеко, как только может достичь дух [~мысль],
После того как привели меня и вступили на многовестный путь
Божества, который ведет знающего мужа в стремительном полете по Вселенной.
Этим путем я несся, ибо по нему несли меня сверхпроницательные кони,
Во весь опор мча колесницу, а Коры (Девы) путеводительствовали.
Пылающая ось издавала в ступицах скрежет втулки,
(ибо ее подгоняли два вертящихся вихрем колеса
С обеих сторон), всякий раз как Коры (Девы) Гелиады (Дочери Солнца),
Покинувшие дом Ночи, [погоняли коней и] торопились отвезти [меня]
К Свету, сбросив руками покрывала со [своих] голов.
Там — ворота путей Ночи и Дня,
И их объемлет притолока и каменный порог,
А сами — высоко в эфире — они наглухо закрыты огромными створами,
Двойные запоры которых сторожит многокарающая Дикэ (Правда).
Коры стали уговаривать ее ласковыми словами
И смекалисто убедили, чтобы она им закрепленный шпенькой засов
Мигом откинула от ворот. И тогда они распахнулись
И образовали широкозияющий проем между створами,
Поочередно повернув в гнездах многомедные стержни,
Закрепленные гвоздями и заклепками. И вот туда через ворота
Прямо направили Коры по торной дороге колесницу да коней.
И богиня приняла меня благосклонно, взяла десницей
Десницу и, обратившись ко мне, сказала так:
«О Курос (Юноша), спутник бессмертных возниц,
На конях, которые тебя несут, прибывший в наш дом,
Привет тебе! Ибо отнюдь не Злая Участь (Мойра) вела тебя пойти
По этому пути — воистину он запределен тропе человеков –
Но Закон (Фемида) и Правда (Дикэ). Ты должен узнать все:
Как непогрешимое сердце легко убеждающей Истины,
Так и мнения смертных, в которых нет непреложной достоверности.
Но все-таки ты узнаешь и их тоже: как о кажущихся вещах
Надо говорить правдоподобно, обсуждая их все в совокупности».
(Парменид, 1:1-32. Фрагменты ранних греческих философов. Часть I. М., 1989. С. 286-287).
Перед нами достаточно живописная, еще малопонятная картина путешествия некоего юноши в небесную область «высоко в эфире», где посвященный в философскую мистерию становится собеседником богов. В этом описании, казалось бы, мало собственно философской проблематики, на самом деле это глубокий мифологический текст. Многое в нем уже предвещает философскую проблематику Парменида. Герой — посвященный перемещается от земного, профанного к небесному, божественному, ему предстоит путь — путешествие. Средством перемещения является конь, чрезвычайно концентрированный образ, связанный с загробными превращениями (первобытность) или переходом из мира людей в мир богов Загробный конь — частый мотив на саркофагах — посредник, перевозчик, житель зараз двух миров, координирующий профанное и сакральное. У Парменида кони «сверхпроницательные» — речь идет об их божественной природе. Образы и символы мифа нужны в сочинении для того, чтобы подтолкнуть читателя или слушателя к размышлениям. Вывести его за пределы обыденного в своего рода область «изумления». Недаром Аристотель писал, что философия начинается с удивления. Удивиться, изумиться — значит еще посмотреть на себя и на мир со стороны. Благодаря мифологеме мы можем увидеть мир в целом, заглянуть в его исток. Именно у Парменида мы увидим различие мифологии, которой дозволено нечто проиллюстрировать в рамках философии, и самой философии, не являющейся уже ни для чего иллюстрацией.
Вся обстановка путешествия юноши напоминает путь в царство мертвых или мир богов, юноша в сопровождении Кор оказывается перед закрытыми вратами, которые сторожит «многокарающая Дикэ», богиня справедливости. Существует образ прохода через арку или двери, который означает преображение посвящаемого, перемещение из профанного в сакральное и обожествление посвящаемого. Богиня справедливости Дикэ здесь, конечно, тоже не случайно, она — та, кто воздает за добродетель или порок, мотив загробного суда здесь читается достаточно четко. В этой черте для нас два важных аспекта: суд — вынесение суждения; определяет его судьбу, взвешивает аргументы за и против. Философ тоже судит в известном смысле слова, вынося суждение о бытии, взвешивает качества сущего, постигает смысл целого. Суд невозможен вне темы закона как меры, прилагаемой к реальности, того, что вносит строй и порядок в человеческий и природный хаос.
Прошедшему все испытания юноше открывается истина уже философского порядка:
«… Ты должен узнать все: как непогрешимое сердце легко убеждающей Истины, так и мнения смертных, в которых нет непреложной достоверности».
Важно, что здесь сохраняется тот же двоякий ритм, что и в мифологической описании выше: юноша возносится от дольнего к горнему, преодолевает каменный порог и ворота и ведет его не иррациональная участь (судьба), а закон — Фемида и справедливость — Дикэ. Знание, преподанное ему богиней, двусоставно: истинное и непреложное, мнимое и недостоверное. Богиня сообщает о двух путях: один «что есть и что невозможно не быть» — это путь истины, и другой: «что не есть и что по необходимости должно не быть». Эта тропа, пишет Парменид «совершенно неведома», т.к. то, чего нет, нельзя ни познать, ни поведать. Что же за странная мудрость открывается посвященному?
«Нет» и «есть» — два важных термина, которыми оперирует Парменид, они позволяют задуматься над важнейшими философскими темами. Прежде всего, легко сделать шаг к их интерпретации в свете тех образов, с которыми мы встретились в мифологическом вступлении. Герой, возносясь, оставляет область явно малозначимую, как бы вынося ей приговор «нет» в перспективе сказать «да» высшему и подлинному, которое он обретает в общении с богами. Профанное и сакральное как раз и разносятся здесь по принципу «нет» и «есть»: профанная «нет» требует постоянного восполнения через приобщение (путь юноши) к сакральному «есть». «Нет» здесь ущербность, недостаток, а не полное отсутствие.
Парменид противопоставляет сущее («есть») недосущему («нет»), особенно обрушиваясь на тех, кто не различает эти два типа бытия, утверждая, «что то, чего нет — есть». Видя здесь особый тип мысли, Парменид характеризует его так: «Глазеть бесцельным оком, слушать шумливым слухом и [пробовать на вкус] языком», это путь «богатой опытом привычки». Из этого фрагмента очевидно, что «путь «нет» - это чувственное познание, направленное на то беспредельное многообразие «всего», о котором рассуждал Фалес, оно находится в состоянии становления, обречено, как пишет Парменид, «рождаться и гибнуть», «быть и не быть», «менять место» и «изменять яркий цвет».
Метаморфоза чувственного бытия, его текучесть и составляет бессмысленное богатство опыта, которое не является подлинным знанием, так как границы его неопределимы. Неопределимо и то, что меняется в текучести природного бытия, а что остается неизменным. Это-то «что», которое Парменид называет «есть», в его основных характеристиках и является предметом пристального внимания философа. О вещах чувственного мира нельзя точно сказать, «что» они есть, именно потому, что их бытие неподлинно, их «что» многообразна и изменчива. Подлинное бытие обретается на других путях. Здесь Парменид формулирует, казалось бы, простой и очевидный, но очень важный для дела философии принцип: для того, чтобы мы могли мыслить, а не только чувственно переживать предмет, он должен быть равен самому себе, тождественен только себе, а не иному (А=А).
Область становления и путь мнения связаны как раз с обратным: (А=Б). Если что-то рождается, то само указание «нечто произошло, родилось» распыляет реальность предмета, ставит его в неизвестный для нас контекст, делающий исследуемую реальность непредсказуемой и непостижимой. Поэтому борьба Парменида за единство, тождество, отдающая некоторым безумием, оказывается чем-то глубоко серьезным и важным. Из предмета познания должно быть устранено всякое становление, он должен быть представлен вне связи и отношений, сам по себе. Именно такое само по себе сущее и есть истинное бытие, открытое только истинному познанию. Парменид идет еще дальше, формулируя те границы, в которых истинное бытие (есть) может быть мыслимо.
«Остается только один мысленный путь,
[Который гласит]: «ЕСТЬ». На нем — очень много знаков,
Что сущее нерожденным, оно и не подвержено гибели,
Целокупное, единородное, бездрожное и законченное [?].
Оно не «было» некогда и не «будет», так как оно «есть» сейчас — все вместе [~единовременно]».
(Парменид, 8:1-5).
Тема целого очень актуальна для античной философской традиции, у Парменида мы видим ее уверенное развитие. Целое есть ни что иное, как многообразное все, возведенное к единому архэ, осмысленное и собранное в нем и через него. Понять многообразие становящегося космоса как целое и является задачей философа. Целое не слагается или суммируется из частей, как можно подумать, а задает, порождает части обретающие смысл только в границах целого, в целом они становятся чем-то упорядоченным и строгим.
«Есть» — «единородное», т.е. единственное, одно не рядопоставлено никаким «двум» или «трем», не сопоставимо, уникально. «Есть» «бездрожно», т.е. неподвижно, всякое движение связано с изменением, переменой места, а значит и с переменой отношений предмета и его окружения, неминуемо меняющих и сам предмет. Оно неподвижно в отношении себя, не имея частей, внесших бы момент движения в само единое. «Есть» законченно, совершенное и совершённое, оно завершилось в своем бытии не больше и не меньше самого себя. К «есть» не приложимы категории времени, «было» и «будет», оно есть сейчас «все вместе», ведь «было» и «будет» ни что иное, как части, признание которых повлечет за собой соотношение, а значит и становление, ведущее к утверждению существования «ничто».
Парменид много раз подчеркивает тему нерожденности «есть», т.к. рождение предполагает происхождение иного от иного, а иным «есть» может быть только «не есть», а из небытия ничего не происходит, в этом согласна вся античная философская традиция. Для Парменида «не есть» не равно нерожденности и, вместе с тем, и «не есть», и нерожденность не тождественны небытию как полному отсутствию чего бы-то ни было. Если обратиться к мифологеме, близкой к философским рассуждениям элейца, выраженной в максиме: «для человека лучшее — не родиться» (т.е. не быть, но в определенном значении), — открывается важный дополнительный смысл. Плюсы нерожденности для мифа в отсутствии индивидуализации, а значит частичности, подверженной участи, т.е. судьбе, в ее иррациональной и всегда губительной власти над всем родившимся, оформленным, выделившимся из слитной неразличимости природного космоса или, точнее, из неразличимости первозданного хаоса как истока самого космического устроения, также некогда рожденного и также обреченного на исчезновение в «миротворящей бездне». Нерожденность определенно атрибут хаоса для мифа, а хаос видится все-таки не только существующим, но в чем-то более интенсивным по бытию, чем космос — разматывание, артикуляция спутанного и непроясненного.
У Парменида нерожденность — атрибут космически устроенного «есть», а рожденность — хаотичного и становящегося «не есть», в котором только и остается место иррациональной судьбе, тогда как мир «есть» всецело разумен и осмыслен. Значение столь радикального изменения знаков во всем его объеме на материале Парменида еще сложно оценить, но одно можно сказать определенно: в лице Парменида философия оказалась в состоянии исходя из своих задач переосмыслять основные категории мифо-эпического мышления.
Однако здесь же Парменид проясняет свою мысль образами мифа, ссылаясь на Мойр и богиню Ананкэ, содержащую «единое — есть» в «оковах предела». По логике Парменида, оковы — скорее внутренняя необходимость бытия быть исключительно собой, а не внешнее принуждение и рабствование, т.е. оковы — показатель своеобразной свободы бытия беспрепятственно быть собой. Если для «есть» и существует судьба, то только в качестве обреченности бытия на самотождество и самососредоточение, тогда как судьба в ее традиционном внефилософском смысле пресуществляется до полной отмены. Самотождественность «есть» из чистой мысли становясь образом, представлением, является Пармениду «глыбой совершенно круглого шара», шар — иллюстрация «есть», геометрическая проекция шара — круг — образ вечности, самозамкнутости, себедовлеющего совершенства.
Очень важно, что бытие не прямится, а именно круглится — очень характерно для античной как мифологической, так и философской традиции. Круг – шар соответствует единому и целому, круговое движение (свойственное небесным телам) непрерывно и максимально близко к покою, бесконечное движение по прямой, в рамках античной рациональности, невозможно вовсе. Когда античные мыслители говорят о прямой — речь скорее идет об отрезке с началом – серединой и концом (здесь возникает и тема времени как разомкнутой вечности), а значит и движение по прямой когда-то началось и когда-то прекратится, для него необходима инстанция, инициирующая и направляющая движение, что является признаком вторичности, неизначальности и такого движения, и реальности, которой такой тип движения присущ.
Характерно, что композиционно парменидова поэма «О природе» имеет круговой ритм: юноша возносится, достигая мира «есть», и возвращается обратно, путь вверх и путь вниз равно замкнуты и обращены к цели — созерцанию вечной и неподвижной истины.
Тема круга выводит нас еще к одной важной идее, высказанной Парменидом. Круг — еще и метафора мышления:
«Одно и то же — мышление и то, о чем мысль,
Ибо без сущего, о котором она высказана,
Тебе не найти мышления».
(Парменид, 8:34-36)
Почему Парменид выдвинул такой тезис, вполне понятно: мыслить можно только то, что есть, истинное знание возможно только об истинном же бытии, в котором мышление обретает свое подлинное содержание. В каком-то смысле мыслить истинно и значит быть истинным бытием. Однако утверждение, что мыслить и быть — одно и то же, содержит в себе некоторое противоречие: утверждение об их тождестве отменяет границу между мыслящим и мыслимым, активной и пассивной стороной в познании. Мышление всегда двойственно: оно не может быть «одним и тем же», мышление — иное предмету, только так возможна реализация его познавательного импульса. Однако если мышление — иное бытию, это отрицает исходный парменидов тезис: «бытие есть, а небытия нет». Мышление будет тем «небытием», которое парадоксальным образом есть, мало того, бытие, поскольку оно познаваемо (и даже «одно и то же» с мышлением»), помимо того, что оно есть, необходимо окажется, в силу своей мыслимости, чем-то «не сущим». В противном случае мышление окажется одновременно и неотличным (одно и то же) и нетождественным бытию (само отождествление предполагает исходное различие), перестав, таким образом, быть самим собой. Круг сжимается до точки. Бытие перестанет быть предицируемым и именуемым. Ведь любое именование возможно только в ситуации сопоставления, проведения границ и взаимоопределения разграниченного (интуиция гераклитовского Логоса), а «есть» Парменида уникально и несопоставимо.
Парменид первым сформулировал точное понятие о бытие.
3.3 Часть 3 (не обязательная часть) 3.3.1 Название части:
Таким образом, учение Парменида было важным этапом в развитии древнегреческой философии.Он предопределил основную проблематику софистики, деятельность Сократа, и положил камень в фундамент грандиозного здания платоновской философии.
Для специалиста по связям с общественностью актуальна данная поэма, так как в ней используются различные метафоры, эпитеты и красноречие.Не секрет что древние мыслители владели хорошим ораторским искусством. Что весьма полезна для профессии, так как специалисты по связям с общественностью пишут различные спич, пресс-релизы и просто тексты для публичного выступления.
1. Гегель Г.В.Ф. Наука логики, т.1-3. Москва, 1970-1972, т. 1, с. 110.
2.Мотрошилова Н.В. Рождение и развитие философских идей: Ист.-филос. очерки и портреты. - м.:Политиздат, 1991.- 464с.
3.Парменид. О природе // Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики / отв. ред. И. Д. Рожанский. М. : Наука, 1989. С. 296.
© 2007—2010 «Факультет связей с общественностью и рекламы»
При использовании материалов сайта ссылка на http://www.UralBrand.ru/ — обязательна.
e-mail: pr-ural@yandex.ru
Наш дочерний проект: профессиональный журнал о рекламе и PR «Эффективные коммуникации»
